В период действия кодекса после 1983 г. трагедия, связанная, в частности, с сексуальным насилием над несовершеннолетними со стороны священнослужителей, подчеркнула значимость упорядоченной и пастырски ответственной церковной уголовно-исполнительной системы.
Хотя Церковь – это благодатная община, наделенная силой Духа, ее члены – грешники, отражающие ограниченность человеческого состояния. Иногда их взгляды противоречат вере (например, ересь) или их поведение противоречит христианскому образу жизни (например, сексуальное насилие над несовершеннолетними со стороны священнослужителей). Это возмущает общину веры и приводит таких людей в конфликт, особенно с теми, кто наделен властью, чья обязанность – способствовать целостности веры, общения и служения общины.
Таким образом, необходима структура, позволяющая восстановить церковный мир и порядок и реинтегрировать нарушителя в общину.
Эта задача по разрешению конфликтов, возникающих в результате нарушения общественного порядка, является общей для церкви и государства, поэтому между церковным и гражданским уголовным правом существует определенное сходство.
Однако спасительное предназначение Церкви придает ее уголовному праву уникальный характер, о котором необходимо постоянно помнить.
Dilictae против общины
Уголовный порядок Церкви не касается в первую очередь отношений человека с Господом в его внутреннем мире. Это в значительной степени недоступно церковной власти и, следовательно, находится вне ее компетенции.
Здесь речь идет о публичном действии или бездействии, отрицательно влияющем на общество.
Однако церковное уголовное право имеет дело и с некоторыми непубличными проступками, известными лишь немногим лицам. Это связано с тем, что подобные деяния могут нанести существенный вред обществу и поэтому считаются вопросами дисциплины.
Не всякий грех является церковным проступком, требующим наказания, но всякий проступок – это серьезное греховное действие или бездействие, отражающее значительную, если не полную, свободу и осведомленность.
Некоторые факторы, существенно ограничивающие свободу (например, страх) и знание (недостаточность знания, невежество), могут уменьшать или полностью исключать вменяемость, или ответственность, за явно преступное поведение.
Кроме того, не всякое нарушение канонических норм является правонарушением, требующим наказания. На самом деле, нарушение относительно небольшого количества законов кодекса 1983 года является правонарушением.
Исторически сложились различные представления о том, какой образ мыслей или поведения настолько нарушает духовную целостность Церкви, что требует церковного наказания, т.е. лишения какого-либо духовного или мирского блага, находящегося под контролем Церкви.
Важно: у Церкви есть духовные блага, которыми она распоряжается. Грех может привести к тому, что у человека возникает ситуация невозможности пользоваться этими благами.
Исторически обусловлены как сами запреты, так и соответствующие им наказания. На протяжении веков происходило постоянное стремление уточнить границы церковной свободы и указать те нарушения церковных ценностей, с которыми община не может мириться.
Существенным историческим фактором, повлиявшим на церковную уголовную дисциплину, стало изменение отношений между Церковью и государством. Еще сравнительно недавно Церковь иногда прибегала к помощи светской власти для поддержания своей дисциплины, а иногда церковные власти применяли явно гражданскую дисциплину. Сегодня такие тесные церковно-государственные отношения в значительной степени ушли в прошлое. В настоящее время существует более четкое представление о самостоятельности церковных и гражданских органов исполнения наказаний. Это способствовало структурированию церковной уголовной дисциплины в соответствии с преимущественно богословско-пастырскими соображениями.
Однако в этой дисциплине все еще сохраняются значительные пережитки так называемой экклезиологии совершенного общества. В таком понимании Церковь рассматривалась с излишне институциональной точки зрения как общество, сопоставимое с государством, но независимое от него, причем и Церковь, и государство обладают всеми необходимыми институциональными средствами для достижения своих целей. Такой подход, как бы он ни был обоснован, не соответствует богатому концилиарному представлению о Церкви как иерархической общине верующих sui generis с вытекающими отсюда последствиями для уголовного права.
Реакция общины на правонарушение
Для того чтобы ответственно восстановить мир в обществе, нарушенный преступлением, церковные власти, а не частные лица, должны разобраться с теми, кто серьезно нарушает веру и порядок в обществе.
Община не может позволить себе оставаться равнодушной к таким нарушениям. В противном случае ее идентичность как знака единения Бога и человека окажется под серьезной угрозой.
В то время как некоторые виды свободы (например, богословское, каноническое, аскетическое, литургическое) несомненно обогащают Церковь, она не может мириться с некоторыми отклонениями в мышлении и деятельности, если хочет быть верной своей миссии учительства, освящения и служения. Уяснение разницы между этими двумя видами свободы – постоянная задача верующих.
Деятельность Церкви в сфере наказания правонарушений будет отражать ее искупительный, исцеляющий характер, если она будет в первую очередь утверждать церковное единство через веру и милосердие, а не осуждать людей, занимающих неортодоксальные позиции или ведущих себя пагубно для Церкви.
Церковные власти должны терпеливо и милосердно относиться к нарушителям идеалов общины, проявляя при этом должную твердость.
Собственно, официальные меры наказания принимаются не в первую очередь по инициативе церковных властей. Скорее, это реакция на действия человека, полностью порвавшего с Церковью или серьезно нарушившего свое общение с ней. Община должна обращать внимание на тех, чье поведение существенно нарушает ее миссию.
Хотя теоретически большинство латинских католиков подпадают под действие книги VI, на практике он затрагивает, как правило, только клириков и других значимых руководящих лиц.
Официальная реакция на канонические нарушения принимала различные исторические формы. Основными церковными наказаниями были порицания, или так называемые medicinal penalties (например, отлучение от церкви) и expiatory penalties (например, увольнение из священного сана).
Церковные наказания преследуют различные цели:
исправление скандала,
восстановление справедливости,
исправление нарушителя (c. 1341).
Различие между этими наказаниями заключается в их принципиальной направленности. В порицаниях акцент делается на примирении нарушителя с обществом. Сила их действия зависит от расположения человека к обществу, поэтому, если преступник искренне раскаивается в каноническом нарушении, наказание должно быть снято.
Этого нельзя сказать об искупительных наказаниях, которые в большей степени направлены на восстановление общественного порядка, заглаживание скандала и сдерживание потенциальных нарушителей церковной дисциплины. Такие наказания (например, лишение сана) могут действовать даже после полного раскаяния нарушителя.
На протяжении всей истории человечества возникали вопросы об эффективности тех или иных наказаний и о самой церковной системе наказаний. Иногда некарательный пастырский подход может привести правонарушителя к более полной жизни во Христе более эффективно, чем наказание.
Книга V Кодекса 1917 года
Несмотря на некоторые существенные различия, книга VI кодекса 1983 года (cc. 1311-1399) имеет много общего с книгой V кодекса 1917 года (CIC 2195-2414).
В связи с этим необходимо сделать несколько замечаний по поводу последнего текста. Книга V Кодекса 1917 года была первой серьезной попыткой систематизации всеобщей уголовной дисциплины. Она представляла собой комплекс норм об установлении, применении и отмене наказаний. В ней были сформулированы общие положения о проступках (CIC 2195-2213) и наказаниях (CIC 2214-2240), рассмотрены конкретные виды наказаний, такие как порицание и так называемые vindictive penalties (CIC 2241-2313). В заключительном разделе указаны наказания за отдельные проступки, сгруппированные в соответствии с определенными фундаментальными церковными ценностями (CIC 2314-2414).
Хотя некоторые отдельные наказания были изменены, основные положения Книги V в целом остались неизменными в дособорный период. Серьезное переосмысление церковной системы наказаний произошло только в ходе постсоборного пересмотра кодекса 1917 года.
Пересмотр уголовного законодательства Церкви. Комиссия по уголовному праву
После Второго Ватиканского собора был создан специальный комитет Комиссии по латинскому кодексу для пересмотра Книги V Кодекса 1917 года.
С ноября 1966 г. по январь 1970 г. этот комитет собирался девять раз, после чего была утверждена предварительная схема (проект) канонов.
Особо значимым событием в процессе подготовки проекта стал Синод епископов 1967 года, утвердивший некоторые принципы, которыми следует руководствоваться при проведении современной латинской канонической реформы.
Девятый принцип подтвердил неизменную необходимость уголовного права, поскольку определенная принудительная сила необходима в любом обществе. Тем не менее, количество наказаний должно было быть сокращено, а уголовная дисциплина должна была быть ограничена так называемым внешним форумом (публичной ареной церковной жизни).
Правилом должны были стать Ferendae sententiae, или наложенные наказания, требующие официального церковного вмешательства.
Наказания Latae sententiae, налагаемые за серьезное нарушение закона, не требующее такого вмешательства, должны были ограничиваться наиболее заметными церковными правонарушениями.
В декабре 1973 г. несколько сокращенный вариант вышеупомянутой схемы был направлен для оценки епископам мира и другим консультативным органам. Книга VI Кодекса 1983 г. в значительной степени отражает последующую переработку этой схемы вышеупомянутым комитетом в свете этой оценки.
Cтруктура и источники Книги VI
Книга VI делится на две части,
одна из которых посвящена правонарушениям и наказаниям в целом (см. 1311-1363 гг.),
а другая – наказаниям за конкретные правонарушения (см. 1364-1398 гг.).
Заключительный канон 1399 указывает на чрезвычайные условия, при которых наказание может быть назначено даже при отсутствии действующего уголовного закона.
Первая часть Книги VI содержит шесть титулов. Четыре из них посвящены установлению наказаний:
наказанию за проступки вообще (см. 1311-1312),
уголовному праву и уголовным предписаниям (см. 1313-1320),
тем, кто подлежит уголовному наказанию, или вменяемости (см. 1321-1330),
а также штрафам и другим наказаниям (см. 1331-1340).
Один из разделов, регулирующий применение наказаний (сс. 1341-1353), должен рассматриваться в связи с нормами, посвященными уголовному процессу в Книге VII (сс. 1717-1731).
Наконец, в одном из разделов рассматривается прекращение наказаний (cc. 1354- 1363).
Вторая часть Книги VI также состоит из шести основных титулов, посвященных различным видам преступлений, заслуживающих одинакового отношения к ним во всей Церкви. Эти каноны предусматривают наказания за преступления против
религии и церковного единства (сс. 1364-1369),
за преступления против церковной власти (сс. 1370-1377),
за преступления при исполнении церковных обязанностей (сс. 1378- 1389),
за преступления, связанные с ложью (сс. 1390-1391),
за нарушения церковных и религиозных обязанностей (сс. 1392-1396),
за преступления против жизни, целостности и свободы человека (сс. 1397-1398).
Кодекс 1983 г. в значительной степени опирается на каноны кодекса 1917 г., которые иногда изменяются в соответствии с последующим развитием законодательства. Конциллиарные источники редко оказывают прямое влияние на Книгу VI. Однако некоторые концилиарные темы косвенно влияют на нее, например, повышенное уважение к достоинству и свободе человека и акцент на расширенную правоприменительную свободу епископов и других ординариев.